«Ощущал, как кости лопаются». Техник, потерявший ногу после наезда самолета, рассказал, почему простил пилота

22-летний техник «Уральских авиалиний» Раиль Хасанов сейчас проходит реабилитацию в Екатеринбурге. Беда, из-за которой парень лишился ноги, случилась 19 мая этого года в аэропорту Кольцово.

В шесть утра Раиль готовил самолет к выезду со стоянки, стоял рядом с шасси и отсоединял кабель от переговорного устройства для связи с экипажем. В этот момент лайнер начал движение. Командир корабля (он выполнял функции пилота) забыл сообщить об этом технику. Огромная махина колеса весом около 70 тонн проехалась по ноге молодого человека. Жизнь ему спасли, но он стал инвалидом.

Сейчас в клинике Ирины Волковой Раиля готовят к протезированию: нужно адаптировать мышцы и сустав.

Наши коллеги из E1.RU пообщались с парнем в палате реабилитационного центра. Раиль родом из Челябинска, он выучился на авиаэлектротехника в Троицком авиационном колледже. В аэропорту Кольцово он успел проработать полтора года до ЧП.

— Я всё отлично помню: огромное колесо проехало вдоль ноги и остановилось. В первые секунды подумал, что это кошмар, но проснуться не получилось. Боли не чувствовал, видимо, из-за шока, хотя ощущал, как кости лопаются.

Приехали фельдшеры, жгут наложили, вызвали скорую. Я настолько был в сознании, что, пока под самолетом семь минут пролежал, маме успел написать в ВК: «Мама, на меня наехал самолет». Потом спать захотелось, жажда сильная. Это из-за кровопотери. В скорой я успел рассказать, что случилось, и меня погрузили в медикаментозную кому. Объяснили мне, что такое количество адреналина сердце уже могло не выдержать, — вспоминает сейчас те минуты Раиль.

Мама Раиля прочитала то сообщение в восемь утра. А первым о беде узнал старший брат — из новостей. Он был на смене, тут же отпросился у заводского начальства и вместе с другом на машине рванул из Челябинска в Екатеринбург, в больницу.

Раиль пришел в сознание через пять дней.

— Очнулся, огляделся: на рай не похоже, — Раиль смеется. — Понял, что в реанимации. Рядом мама была. Никакой паники у меня не было, я еще под самолетом понял, что всё — хана ноге, ноги у меня не будет, никаких надежд не питал. Но уже в реанимации я живее всех живых был, болтал, разговаривал.

Комиссия Росавиации пришла к выводу, что причиной ЧП стало нарушение командиром техники безопасности. Экипаж на время отстранили от полетов, но после окончания расследования снова допустили к работе — сообщили, что пилоты прошли тренажерную подготовку и тестирование у психолога.

— Пока я еще был в реанимации, командир прорывался в больницу, звонил врачам, спрашивал про состояние, выживу ли… Вообще, я не понимаю, как можно забыть про человека, с которым ты разговаривал буквально минуту назад (по переговорному устройству. — Прим. ред.), — Раиль разводит руками. — Должно быть как: двигатель запустили, тягач уехал, должны доложить технику: все системы в норме. Техник отключается, затем отходит на безопасное расстояние, командир должен увидеть его, точнее, они должны увидеть друг друга — это называется визуальный контроль. После этого командир имеет право трогаться.

При этом Раиль рассказал, что от судебных претензий и обвинений к командиру он отказался. Говорит, они подписали досудебное соглашение, по которому тот обязуется выплатить два миллиона рублей.

— Вы считаете, этого достаточно за ампутацию и инвалидность в 22 года?

 — Что еще делать? У него семья, дети, ипотека, кредит, — объясняет парень. — Кому надо, чтобы человек был осужден по уголовке и потом не летал? Жизнь испорчена была бы.

Раиль до сих пор сотрудник «Уральских авиалиний», с мая он находится на больничном. Инвалидность еще не оформлена: для этого после реабилитации нужно будет проходить комиссию. Пока он передвигается на инвалидной коляске, которую дали знакомые семьи.

Больше всего помогли коллеги.

—  Пилоты, сотрудники компании: и те, кто знал меня, и кто не знал, договаривались, собирали деньги, передавали маме. Это нас тогда выручало. Отец работал, зарабатывал, а мама первое время каждый день приезжала ко мне на машине из Челябинска. Потом, когда ожил, ездила через день-два. Огромные суммы уходили тогда на бензин, — вспоминает Раиль.

И отец, и мама у него водители, всю жизнь за рулем. Младшему брату пять лет.

Сам Раиль признается, что пока не представляет, чем будет заниматься дальше. Понимает, что на прежнюю работу техником он вернуться не сможет даже с самым современным протезом.

— Ну представьте: минус 30, снегопад. В шесть утра вышел, в восемь вечера пришел. Это на двух-то ногах порой тяжело. В компании обещали: «Найдем рабочее место, какую-то сидячую работу». Но… не знаю. Возможно, нужно будет искать [вариант], чтобы можно было работать из дома. Понимаю, что надо будет учиться чему-то новому. Пока планы строить бесполезно, неизвестно, насколько затянется история с протезированием. Сначала надо решить эту проблему.

В «Уральских авиалиниях» заверили, что делают всё, чтобы обеспечить пострадавшему врачебную помощь в полном объеме.

— Задействованы страховые и корпоративные программы, предназначенные для возмещения всех расходов, связанных с лечением и последующей реабилитацией Раиля, — рассказали в пресс-службе компании.

Но, несмотря на заверения о поддержке, Раиль рассказал нам, что те же выплаты по больничному листу он получает не в полном объеме — хотя по закону при производственной травме не по вине сотрудника все выплаты должны быть в размере стопроцентной зарплаты.

— Но на деле мне приходили меньшие суммы. Так я получал 60 тысяч, пока работал, но сейчас перечисляют по-разному: около 40, 37, последняя выплата — 27 тысяч. Хотя обещания, конечно, были: поможем, не оставим… — говорит Раиль.

В ответ на запрос E1.RU в Социальном фонде России (выплаты начисляют там) нам объяснили, что медицинской организацией (видимо, больницей) были допущены нарушения при формировании электронного листка нетрудоспособности. Работодателю были направлены уведомления об этом. Как только всё будет исправлено, выплаты придут в полном объеме.

Мы также рассказывали про рабочего из Каменска-Уральского, которому из-за производственной травмы по вине работодателя ампутировали ногу. Два года назад завод выплатил ему 2,5 миллиона рублей, заключив досудебное соглашение.